Эдвард Тич. (Старинная гравюра)

Тем временем Тич вооружил свой новый корабль сорока пушками и назвал его «Queen Anne’s Revenge» (Месть королевы Анны). Признаться, для историков такое название корабля звучит весьма загадочно. Кроме того, современники Тича свидетельствуют, что он частенько именовал себя «Мстителем испанских морей». За кого он мстил англичанам? За казненную королеву Анну, вторую жену короля Генриха VIII? И тем самым намекал, что он носитель старинной английской фамилии Болейн? Французский историк Жан Мерьен выдвинул предположение, что настоящее имя его было Эдвард Дэммонд. Возможно это так, возможно нет, пока это является очередным белым пятном в истории.

На «Мести» Тич отправился курсировать в окрестностях острова Сент-Винсент, где захватил большой английский торговый корабль, находившийся под командованием Кристофа Тейлора. Пираты сняли с этого корабля все, что могло им понадобиться, и, высадив экипаж на остров, подожгли корабль.

Дефо пишет, что через несколько дней Тич встретил сорокапушечный корабль «Скарборо», с которым он вступил в бой. Бой длился несколько часов и удача стала склонятся к Тичу. Вовремя сообразив, что в открытом бою они проиграют, капитан » Скарборо» решил воспользоваться быстротой своего кораблся. Он прекратил бой и, подняв все паруса, повернул на Барбадос, к месту своей стоянки. Ощутимо уступая «Скарборо» в скорости, корабль Тича прекратил преследование и направился в сторону испанской Америки. К сожалению, ни в судовом журнале, ни в письмах Тич о столкновении со «Скарборо» ничего не сообщает, так что достоверность этой информации лежит целиком на совести Дефо.

В декабре-январе 1718 года, пополнив экипаж (теперь на борту «Мести» было около трех сотен головорезов), Тич, курсируя у островов Сент Киттс и Краб, захватил несколько британских шлюпов. А в конце января прибыл в залив Окракок, к городу Бат (Северная Каролина). Хитрый капитан понимал, что этот городок (в то время его население было немногим более 8 тысяч человек) является великолепным убежищем для кораблей, идущих из Атлантики в залив Пимлико, а сражающиеся колонисты согласны были платить Тичу за пиратскую добычу больше, чем профессиональные скупщики на Багамах.

В марте 1718 года, отпавившись к Гондурасскому заливу, Тич наткнулся на пиратский шлюп «Revenge» с десятью орудиями под командованием майора Стида Боннета. Тич нагнал шлюп и, убедившись через некоторое время в неопытности Боннета в морском деле, поручил командование судном некоему Ричардсу. В то же время он взял майора на борт своего корабля, сказав ему, что тот «не предназначен для трудностей и забот такого ремесла и что будет лучше расстаться с ним и жить в свое удовольствие на таком корабле, как этот, где майор сможет всегда следовать своим привычкам, не нагружая себя излишними заботами».

Вскоре пираты вошли в воды Гондурасского залива и встали на якорь вблизи низменных берегов. Пока они стояли здесь на якоре, в море появился барк. Ричардс быстро перерубил канаты на своем шлюпе и бросился за ним в погоню. Но барк, заметив черный флаг Ричардса, спустил свой флаг и подплыл прямо под корму корабля капитана Тича. Барк назывался «Adventure», принадлежал английскому пирату Дэвиду Харриоту и прибыл в эти воды с Ямайки. Весь его экипаж был взят на борт большого корабля, а Израэль Хэндс, старший офицер с корабля Тича, с несколькими своими товарищами был назначен командующим нового трофея.

9 апреля пираты покинули Гондурасский залив. Теперь они направили свои паруса в сторону одной из бухт, где обнаружили корабль и четыре шлюпа, три из которых принадлежали Джонатану Бернарду с Ямайки, а другой — капитану Джеймсу. Корабль был из Бостона, назывался «Протестант Цезарь» и находился под командованием капитана Виара. Тич поднял свои черные флаги и дал один залп из пушки; в ответ на это капитан Виар и весь его экипаж быстро покинули судно и на ялике добрались до берега. Тич и его люди подожгли «Протестанта Цезаря», предварительно полностью его разграбив. Они поступили так, потому что судно пришло из Бостона, где многие их товарищи были повешены за пиратство; между тем, три шлюпа, принадлежавшие Бернарду, были ему возвращены.

Отсюда пираты взяли курс на Большой Кайман, небольшой остров примерно в тридцати лье к западу от Ямайки, где они захватили маленький барк; отсюда их путь лежал на Багамские острова, а затем, наконец, они отправились к Каролине, захватив по дороге бригантину и два шлюпа.

Совместная попойка команд Тича и Вейна. (Старинная гравюра)

В мае 1718 года Тич со своей уже разросшейся флотилией блокировал Чарлстон, город в Южной Каролине, где оставался несколько дней у выхода из пролива, захватив сразу по прибытии корабль под командованием Роберта Кларка, везущий в Лондон 1500 фунтов в монетах и другой груз, а также несколько состоятельных пассажиров. На следующий день пираты захватили еще один корабль, выходящий из Чарлстона, а также две длинные лодки, которые хотели войти в пролив, и бригантину, имеющую на борту четырнадцать негров. Все эти захватнические операции, проходящие на виду у города, нагнали такой страх на мирных жителей и повергли их в еще большее отчаяние, учитывая, что незадолго до описываемых событий другой знаменитый пират Вейн уже нанес им похожий визит. В порту стояли восемь кораблей, готовые поднять паруса, но никто не осмеливался выйти навстречу пиратам из страха попасть к ним в руки. Торговые суда находились в таком же положении, опасаясь за свой груз; можно сказать, что торговля в этих местах была полностью остановлена. Дополнительное несчастье доставляло жителям города то обстоятельство, что они вынуждены были претерпеть войну против туземцев, от которой они все обессилели, и теперь, когда та война только что с трудом была закончена, появились новые враги — грабители, пришедшие разорить их моря.

От губернатора Чарлстона Тич потребовал, чтобы ему передали медицинскую аптечку и некоторые лекарства, общей суммой менее чем на 400 фунтов. Когда лодка с посланниками Тича перевернулась, задержав выполнение условий на пять дней, пленники пришли в отчаяние. В конце концов они все-таки вернулись домой. Тич отпустил корабль и пленников, не причинив им никакого вреда. Чарлстонцы недоумевали, почему Тич удовлетворился таким небольшим выкупом. Непонятно также, почему он потребовал лекарства, которые вполне мог получить в Бате. Некоторые историки утверждают, что матросы Тича нуждались в ртути для лечения сифилиса.

Из Чарлстона Тич направился в Северную Каролину. Проходя через пролив Топсель (теперь пролив Бофорт), и «Месть королевы Анны», и «Приключение» сели на мель. Похоже, что Тич нарочно разрушил корабли, чтобы не делить добычу. Несколько десятков матросов взбунтовались, и их бросили на мели. Сам Тич на своем безымянном шлюпе уплыл с сорока матросами и почти всем награбленным добром.

В июне 1718 года Тич предпринял новую морскую экспедицию, направив свои паруса к Бермудским островам. По дороге он встретил два или три английских корабля, с которых забрал только провизию и некоторые другие необходимые ему вещи. Но когда он оказался вблизи Бермуд, он встретил два французских корабля, плывущих на Мартинику, один из которых был нагружен сахаром и какао, а другой — пустой. Тич приказал экипажу первого сдаться и перейти на борт второго, после чего он привел корабль с грузом в Северную Каролину.

В Бате Тича встретили благожелательно. Как только они прибыли на место, Тич и четверо разбойников из его отряда пошли навестить губернатора; они все поклялись, что обнаружили в море этот корабль, на котором не было ни единого человека; в ответ на эти заявления было вынесено решение «считать данный корабль удачной добычей». Губернатор получил свою долю в виде шестидесяти ящиков сахара, а некий мистер Найт, который был его секретарем и сборщиком налогов в провинции, получил двадцать ящиков; остальное было поделено между пиратами. Губернатор Иден «простил» его пиратские поступки. Вице-адмиралтейство закрепило за ним корабль. Тич купил себе дом наискосок от дома губернатора и поставил свой корабль у южной оконечности острова Окракок. Он женился на шестнадцатилетней дочери плантатора, его щедро угощало местное дворянство, а он в благодарность устраивал для них приемы.

По английскому обычаю заключение браков проводится в присутствии священников, но в этих краях функцию церкви берет на себя магистрат: поэтому церемония бракосочетания пирата и его избранницы была проведена губернатором. Доподлинно известно, что это была четырнадцатая по счету жена Тича и что всего у него их было двадцать шесть жен.

Следует сказать, что по свидетельствам современников, Тич был, как сейчас принято говорить, сексуальным извращенцем. Жизнь, которую он вел со своими женами, была в высшей степени необыкновенной. Он оставался с женою на всю ночь, а на следующее утро он имел привычку приглашать к себе пять или шесть своих компаньонов и в его присутствии заставлял бедную девочку удовлетворить их всех по очереди. Кроме своих собственных жен, это животное зачастую пользовалось «услугами» жен своих пленников и дружественных плантаторов (судя по описаниям, последние мало чем отличались от пленников, разве что не были связаны).

Тич на фоне своего корабля.

Тич опасался не без основания, что обман рано или поздно раскроется; корабль мог быть узнан кем-нибудь, кто причалит к этому берегу. Поэтому он обратился к губернатору, сказав ему, что этот большой корабль имеет пробоины в нескольких местах и что он в любое время может пойти ко дну, причем есть опасность, что, затонув, он перекроет выход из бухты. Под этим вымышленным предлогом Тич получил разрешение губернатора отвести корабль к реке и там сжечь его, что и было немедленно проделано. Верхняя часть корабля пылала над водой, как яркий цветок, а киль тем временем погружался в воду: так пираты избавились от страха быть преданными суду за обман.

Капитан Тич, провел три или четыре в Бате: иногда он стоял на якоре в бухтах, иногда он выходил в море, чтобы курсировать от одного острова к другому и торговать со встречными шлюпами, которым он отдавал часть добычи с борта своего корабля в обмен на продовольствие, (разумеется, если он был в хорошем настроении, чаще случалось, что он забирал себе все, что попадалось ему на пути, не спрашивая на то разрешения, совершенно уверенный в том, что никто не осмелится попросить с него плату). Несколько раз он отправлялся в глубь берега, где день и ночь развлекался с хозяевами плантаций. Тич был достаточно хорошо принят среди них; случались дни, когда он был с ними очень любезен, дарил им ром и сахар в обмен на то, что мог получить с их плантации; но что касается тех чудовищных «вольностей», которые он и его друзья позволяли себе по отношению к их женам и дочерям, то я не могу быть уверен, что пираты платили за это настоящую цену.

Хозяева шлюпов, которые плавали туда и обратно по реке, так часто становились жертвами ограблений и насилий со стороны Черной Бороды, что начали искать способы прекратить этот беспредел. Они были убеждены, что губернатор Северной Каролины, который должен был по их мнению наладить порядок в данном районе, не обратит никакого внимания на их жалобы и что пока они не найдут помощь в другом месте, Черная Борода будет безнаказанно продолжать свои грабежи. Тогда правдоискатели тайно обратились к губернатору Виржинии с настойчивыми просьбами выслать значительные военные силы, чтобы схватить или уничтожить пиратов. Губернатор повел переговоры с капитанами двух военных кораблей «Жемчужина» и «Лима», которые в течение десяти месяцев стояли в порту, но, по неясной причине, не договорился.

Тогда было решено, что губернатор наймет два небольших шлюпа, чтобы укомплектовать их членами экипажей военных кораблей, и предоставит командование ими Роберту Мейнарду (Robert Maynard), первому офицеру «Жемчужины». Шлюпы были снабжены в большом количестве всевозможными боеприпасами и мелким оружием, но пушечного вооружения не имели.

Губернатор также собрал совет, на котором было решено опубликовать прокламацию, которая предусматривала выплату награды тому, кто сможет в течение года схватить или убить пирата. Ниже я привожу ее дословное содержание:

«От имени губернатора Ее величества и Главнокомандующего колонии и провинции Виржиния. Прокламация, обещающая награды тем, кто захватят или убьют пиратов.

Настоящим актом Совета в Уильямсбурге от 11 ноября в пятый год правления Ее величества, названным «Актом содействия уничтожению пиратов», среди других положений оговаривается, что любой человек, который в период времени от 14 ноября 1718 года по 14 ноября 1719 года между 33-м и 39-м градусами северной широты и в районе, простирающемся на сто лье от континентальной границы Виржинии, включая провинции Виржинии, в том числе Северную Каролину, схватит или в случае сопротивления убьет пирата на море или на суше таким образом, что для губернатора и Совета будет очевидно, что пират действительно убит, получит из общественной казны и из рук казначея данной колонии следующие награды: за Эдварда Тича, прозванного в народе капитаном Тичем или Черной Бородой, — 100 фунтов стерлингов; за каждого пирата, командующего большим военным кораблем или шлюпом, — 40 фунтов; за каждого лейтенанта, старшего офицера, старшего унтер-офицера, мастера или плотника — 20 фунтов; за каждого младшего офицера — 15 фунтов; за каждого матроса, взятого на борту аналогичных большого военного корабля или шлюпа, — 10 фунтов.

Те же награды будут выданы за каждого пирата, который будет захвачен каким-нибудь большим военным кораблем или шлюпом, принадлежащими данной колонии или Северной Каролине, согласно квалификации и должности этого пирата.

Вот почему, чтобы воодушевить тех, кто рад служить Ее величеству и данной колонии, принять участие в таком справедливом и почетном деле, как истребление той части народа, которую справедливо можно назвать врагом рода человеческого, я нашел правильным среди прочих документов с разрешения и согласия Совета опубликовать данную прокламацию: заявляю настоящей бумагой, что упомянутые выше награды будут выплачены точно в срок деньгами, находящимися в обращении на территории Виржинии, согласно размерам, установленным вышеприведенным Актом.

И приказываю сверх того, чтобы данная прокламация была опубликована всеми шерифами и их представителями, а также всеми священниками и проповедниками церквей и приделов.

Составлена в зале заседаний Совета в Уильямсбурге 24 ноября 1718 года, в пятый год правления Ее величества.

А. Спотсвуд».

Флаг пирата

Несколькими днями ранее, 17 ноября 1718 года, лейтенант Роберт Мейнард вышел в плавание, и 21 ноября вечером прибыл к маленькому острову Окракок, где и застал пиратов. Эта экспедиция держалась в строгом секрете и проводилась военным офицером со всей необходимой для этого осторожностью; он арестовывал все корабли, которые встречал на своем пути, чтобы помешать Тичу получить от них предупреждение и одновременно самому получить сведения о месте нахождения скрывающегося пирата. Но, несмотря на все предосторожности, Черная Борода был извещен самим губернатором провинции о планах, замышляемых против него.

Черная Борода часто выслушивал подобные угрозы, но никогда не видел, чтобы они выполнялись, поэтому и на этот раз он не придал значения предупреждениям губернатора, пока сам не увидел шлюпы, с решительным видом подходящие к его островку. Как только он понял реальность нависшей над ним опасности, он привел свой корабль в состояние боевой готовности, и, хотя его экипаж насчитывал только двадцать пять человек, он распространил везде весть, что у него на борту находятся сорок отпетых разбойников. Отдав все необходимые указания для боя, он провел ночь, распивая вино с хозяином торгового шлюпа.

Во время этой пирушки, так как все знали, что завтра будут атакованы вражескими шлюпами, кто-то спросил у капитана, знает ли его жена, где спрятаны его деньги, потому что всякое может случиться во время боя. Капитан ответил «Только я и дьявол знаем это место и последний, кто останется в живых, заберет себе все». Позднее пираты из его отряда, которые были схвачены в результате боя, рассказывали историю, совершенно невероятную: при выходе в море с целью заняться морским разбоем они заметили среди экипажа необычного человека, который в течение нескольких дней то прогуливался по палубе, то спускался в трюм, и никто не знал, откуда он появился; затем незнакомец исчез незадолго до того, как корабль потерпел крушение. Пираты верили, что это был сам Дьявол.

Тем временем, наступило утро 22 ноября 1718 года. Лейтенант Мейнард встал на якорь, так как в данном месте было много мелей и он не мог ночью ближе подойти к Тичу; но на следующий день он поднял якорь и, пустив впереди шлюпов ялик для промеров глубины, прибыл наконец на расстояние выстрела из пушки, который не заставил себя долго ждать. В ответ на это Мейнард поднял королевский флаг и приказал поднять все паруса и приналечь на весла, чтобы устремиться вперед к острову. Черная Борода в свою очередь обрубил канаты и сделал все возможное, чтобы избежать абордажа, ведя продолжительную пальбу из пушек. Мейнард, у которого на борту не было пушек, не переставая стрелял из своего мушкета, в то время как большинство его людей изо всех сил налегали на весла.

Шлюп Тича вскоре сел на мель, но так как корабль Мейнарда имел большую осадку, чем пиратский корабль, лейтенант не мог к нему подойти. Поэтому ему ничего не оставалось, как бросить якорь на расстоянии, меньшем, чем расстояние выстрела из вражеской пушки, с намерением облегчить свой корабль, чтобы иметь возможность идти на абордаж. С этой целью он приказал выбросить в море весь балласт и откачать всю воду, которая могла залиться в трюм, после чего он устремился на всех парусах к пиратскому кораблю.

Тич, увидев, что враг уже на подходе, решил пуститься на хитрость. Он спросил у Мейнарда, кто он и откуда взялся. На что лейтенант ответил: «Вы можете видеть по нашим флагам, что мы не пираты». Черная Борода, пытаясь сыграть на благородстве Мейнарда, попросил его пересесть в ялик и подплыть к нему, чтобы он смог поближе рассмотреть, с кем имеет дело. Мейнард ответил, что не может полагаться на ялик, но прибудет сам на борту своего шлюпа как можно быстрее. На что Черная Борода, приняв стакан ликера, прокричал в ответ, что пусть дьявол заберет его к себе, если он пощадит врага или сам попросит пощады. Мейнард ответил: «Я не жду от тебя пощады, и ты тоже не дождешься ее от меня». Хитрость не удалась.

Пока шли эти «дружеские» переговоры, сильная волна и начавшийся прилив сняла шлюп Черной Бороды с мели и он вновь помчался в открытое море, стремясь уйти от Мейнарда. Королевский корабль изо всех сил пытался догнать пиратов. Когда он подошел уже близко, пиратский корабль выстрелил по нему из всех своих орудий картечью, что привело к большим потерям среди экипажа лейтенанта. Мейнард имел на своем борту двадцать человек убитых и раненых и девять человек — на другом шлюпе. И так как на море наступило затишье, то он был вынужден пользоваться только веслами, чтобы помешать пиратскому кораблю скрыться.

Лейтенант заставил всех своих людей спуститься в трюм из боязни, как бы еще один такой залп не положил конец всей экспедиции и не разрушил полностью его корабль. Он остался один на верхней палубе, кроме рулевого, который постарался по возможности укрыться. Те, кто находились в трюме, получили приказ держать наготове ружья и сабли и подняться на палубу при первой команде. У палубных люков приготовили лестницы. Как только шлюп лейтенанта взял на абордаж шлюп капитана Тича, пираты бросили на его палубу несколько самодельных гранат: бутылки, наполненные порохом, кусками железа, свинцом и другими составляющими, которые произвели невероятные разрушения на корабле, повергнув экипаж в крайнее замешательство; к счастью, гранаты не причинили большого вреда людям. Основная часть команды лейтенанта находилась, как было сказано, в трюме, поэтому Черная Борода, не видя никого на палубе, окутанной дымом, обратился к своим людям: «Все наши враги погибли за исключением, возможно, трех или четырех. Разрубим их на куски и сбросим их трупы в море».

Сразу после такой короткой речи, под покровом густого дыма от одной из бутылок, он с четырнадцатью своими разбойниками прыгнул на палубу шлюпа лейтенанта Мейнарда, который заметил непрошеных гостей только тогда, когда дым немного рассеялся. Тем не менее, он успел подать сигнал тем, кто находились в трюме, и они разом выскочили на палубу и напали на пиратов со всей отвагой, какую можно было от них ожидать в подобной ситуации. Черная Борода и лейтенант выстрелили друг в друга из пистолетов, и пират был ранен. Затем они начали драться на саблях; к несчастью, сабля Мейнарда сломалась, он отступил немного, чтобы перезарядить свой пистолет, и в это время непременно был бы проткнут огромным палашом Тича, если бы один из людей лейтенанта не успел вовремя разрядить свой пистолет в шею пирата; это спасло Мейнарда, который отделался лишь легкой царапиной на кисти руки.

Схватка Мейнарда с Тичем.

Схватка была жаркой, море покраснело от крови вокруг сцепившихся кораблей. Мейнард, который имел вокруг себя только двенадцать человек, дрался, как лев, против Тича, окруженного четырнадцатью пиратами. Черная Борода получил еще одну пулю из пистолета лейтенанта. Тем не менее, он продолжал драться с бешеной яростью, несмотря на свои двадцать пять ран (так утверждали очевидцы), пять из которых были получены от огнестрельного оружия, до тех пор, пока не упал замертво в тот момент, когда перезаряжал свой пистолет. Большинство пиратов тоже были убиты; оставшиеся в живых, почти все раненные, попросили пощады, что продлило их жизни лишь на короткое время. Второй королевский шлюп в то же самое время атаковал пиратов, оставшихся на борту корабля Тича, и те тоже попросили пощады.

Так погиб капитан Тич. Существовала легенда, согласно которой обезглавленный труп Тич, сброшенный в воду долгое время кружил вокруг корабля Мейнарда и не тонул…

Возможно, кто-то скажет, что Мейнард и его люди понесли бы меньшие потери, если бы находились на борту военного корабля, оснащенного пушками. К сожалению, они были вынуждены воспользоваться шлюпами со скромным вооружением, так как было невозможно подойти на больших или тяжелых кораблях к тому месту, где скрывались пираты.

Лейтенант приказал отрубить голову Черной Бороды и поместить ее на конец бушприта своего шлюпа, после чего он направился в Бат, где хотел вылечить своих раненых. На шлюпе Черной Бороды были найдены письма и другие бумаги, которые открыли всем договор, заключенный между пиратом, губернатором Иденом, его секретарем и некоторыми торговцами из Нью-Йорка. Можно с уверенностью полагать, что капитан Тич в случае потери всякой надежды на спасение сжег бы все эти бумаги, чтобы они не попали в руки его врагов.

Голова Тича на бушприте шлюпа Мейнарда. (Старинная гравюра)

Как только лейтенант Мейнард прибыл в Бат, он забрал из магазинов губернатора шестьдесят ящиков сахара и двадцать ящиков — из магазинов Найта, которые были частью добычи с французского корабля, захваченного пиратами. Произошел громкий скандал, документы были переданы в суд в качестве доказательства подлого сговора. После такого позорного разоблачения Найт прожил недолго, так как страх предстать перед судом и ответить по закону за свой поступок свалил его в постель с ужасной лихорадкой, от которой он через некоторое время скончался.

Когда все раны были залечены, лейтенант Мейнард подставил ветру паруса, чтобы вновь присоединиться к военным кораблям, стоявшим на реке Сент-Жак в Виржинии; на бушприте его шлюпа по-прежнему торчала голова Черной Бороды, а на борту находились пятнадцать пленников, тринадцать из которых были позже повешены.

Судя по некоторым документам, один из пленников по имени Самюэль Оделл был схвачен ночью, предшествовавшей бою, на борту торгового шлюпа. Этот несчастный человек слишком дорого заплатил за свое новое место пребывания, так как во время описанной жестокой схватки он получил около семидесяти ран (слабо верится в такое количество ран, но так толкуют документы). Второй пленник, избежавший виселицы, был уже известный нам Израэль Хэндс, старший офицер с корабля Тича и одно время капитан захваченного барка, пока большой корабль «Реванш королевы Анны» не потерпел крушение вблизи маленького острова Топсел.

Хэндс не принимал никакого участия в бое, но был схвачен в Бате. Незадолго до этого он был здорово покалечен Тичем. Это произошло следующим образом: ночью, когда Черная Борода пьянствовал в компании с Хэндсом, лоцманом и еще одним пиратом, он незаметно вытащил из кармана два пистолета, зарядил их и положил около себя. Пират заметил эти действия капитана и посчитал за лучшее покинуть «веселую» компанию; он поднялся на верхнюю палубу, оставив Хэндса и лоцмана с капитаном. В этот момент Черная Борода, потушив свечу, выстрелил из двух пистолетов, хотя никто не дал ему ни малейшего повода для такого поступка. Хэндс был ранен в колено и остался калекой на всю жизнь; лоцман отделался просто испугом. Когда у Черной Бороды спросили, какова причина этого его поступка, он ответил: «Если я не буду убивать время от времени кого-нибудь из своих людей, они забудут, кто я есть на самом деле».

Итак, Хэндс был тоже схвачен и приговорен к виселице; но в то время, когда казнь должны были привести в исполнение, прибыл корабль с королевским указом, который гарантировал помилование тем пиратам, которые подчинятся приказам властей и прекратят разбойничать. Хэндс получил помилование.

Недавно американские подводные археологи нашли на дне небольшой бухты в устье James River в штате Северная Каролина корабль Эдварда Тича. Если это действительно так, то это и есть корабль под названием «Месть королевы Анны», потопленный капитаном Мейнардом.

Итак, почти через 270 лет корабль Тича найден под метровым слоем ила. Руководил экспедицией Уайльд Ремсинг. Более полугода ему удавалось скрыть от прессы свою находку, справедливо опасаясь, что любители-аквалангисты и искатели сокровищ, а также просто любители «пиратских сувениров» мгновенно растащат не только содержимое трюмов, но и сам корабль. Наконец, когда пресса и телевидение сообщили о находке Ремсинга на дне бухты в Северной Каролине, толпы туристов на автомашинах и катерах облепили все побережье. Их интерес к Тичу можно понять: согласно последним архивным данным, его штурман Билли Бонс был реальным лицом, которого так живо описал Стивенсон в своем романе, а главное, он был автором знаменитой пиратской песни «Сундук мертвеца» о пятнадцати пиратах, высаженных без воды и провизии на крошечный остров.

По словам Ремсинга, корабль Тича изрядно пострадал от времени, но вполне подлежит реставрации, если его бережно поднять на поверхность и подвергнуть тщательной консервации. Это потребует больших расходов, но, как говорится, «игра стоит свеч» в силу того, что люди нашего времени отнюдь не равнодушны к истории.

Осмотр 18-метрового судна подводными археологами показал, что в трюмах сохранилось множество всевозможных предметов и утвари, представляющей большую археологическую ценность, как то: посуда, великое множество бутылок из-под рома, кривые сабли, пистолеты с дорогой насечкой, медный сектант, много пушек и еще все признаки жаркого абордажного боя…

Ремсинг категорически опроверг слухи о несметных сокровищах, награбленных коварным Тичем, имеющихся якобы на корабле, тем не менее он заметил, что точное местоположение корабля держится в тайне.