Оригинал взят у svart_ulfr
в Воинские татуировки: магия и ритуал

«..она выжигала руны на стареющем теле огнем..»

(С) Кооператив Ништяк

Война дает исключительную возможность отличиться. Храбрецы и герои получают особое признание и социальный престиж. Первобытные общества превозносили и превозносят успешных воинов, поскольку в условиях постоянной войны их функции становились самыми ценными. Применялись различные способы отметить тех, кто возвысился до идеи групповой пользы. Одним из наиболее важных из них являлось татуирование.
Слово «тату» впервые появилось в английском языке в описаниях Кука и Банкса , описывающих таитянский обычай нанесения пунктира на кожу и окрашивания раны для того, чтобы оставлять постоянную метку. Татуирование применяется первобытными народами в нескольких целях: в качестве метки племени, для обозначения замужной женщины, для того, чтобы отличить свободного от раба, а благородного – от простолюдина, как орнамент или в религиозных целях, а также как почетный знак.
Мы касаемся только татуирования как средства отличия и прославления способного воина. В таких случаях оно является украшением или знаком почета, которым награждались за храбрость или успех в бою. Оно сильно подогревало тщеславие мужчин. Татуировка часто показывала, сколько врагов убил воин, и мужчины состязались друг с другом для того, чтобы стать достойными такой чести. Мальчики не считались мужчинами, пока не завоюют права на свою татуировку, и от нее же зависел их успех у противоположного пола. Эти сильные возбудители мужского тщеславия насаждали воинственный дух, и войны могли предприниматься исключительно для того, чтобы получить эти метки.
читать дальше Колымские чукчи , по преданию, в стародавние времена после убийства врага татуировала точку на задней части кисти правой руки. У самых кровожадных мужчин со временем внутренняя сторона предплечья от запястья до локтя покрывалась цепочкой знаков.
Поскольку война у аборигенов острова Борнео (Калимантан) по большой части принимала форму охоты за головами, татуировка являлась знаком удачливого охотника. Среди племени дусунов воин мог получить татуировку только после того, как добудет голову, и ему разрешалось добавлять на руку по отметке за каждую новую голову. На воинов, обладающих татуировками, смотрели как на храбрецов , вне зависимости от того, как были получены эти головы. Кайаны ставили отметки в знак признания доблести; если мужчина сам добывал голову врага, он имел право покрыть тыльную сторону кистей (пальцев и ладоней), но если он только участвовал в убийстве, то мог поставить татуировку только на один палец. Однако вожди часто нарушали это правило и покрывали татуировками все руки, даже если участвовали только в единственном походе на врага. На Калимантане татуировки были не знаком храбрости в битве, а ставились «преимущественно из желания подражать более воинственным кайанам» . Приморские даяки покрывали татуировкой тыльную часть руки, вне зависимости от храбрости на войне, и большинство тех, кто был украшен такими татуировками, были тщеславными хвастунами. Интересно отметить, что эта «дикая и несерьезная система тату» сопровождалась упрощением дизайна. Бакатаны и укиты , которые сохраняли честь, делали очень красивые татуировки. Наносить татуировку дома было запрещено, это можно было делать только во время похода. Поэтому все мастера тату считались исключительными людьми. «Покрытие тела узорами – постепенный процесс, и только самые старые и опытные воины имеют право заканчивать татуировки ног и ступней, а линию вокруг лодыжек запрещено покрывать татуировкой всем, кроме самых смелых ветеранов» . Татуировки служат этим племенам также для того, чтобы узнавать друг друга во время битвы. Для этой цели использовали особый узор в виде звезды и части розетки, которая называлась «лукут» . «Во время войны в джунглях, где внезапное нападение на неподготовленного врага было основной составляющей тактики, нередко случалось так, что один из атакующих воинов преследовал другого, и, если не существовало опознавательных знаков, с помощью которых можно было бы на близком расстоянии отличить друга от врага, результаты часто оказывались ужасными» .
На острове Новая Гвинея татуировки носили воины, убившие одного или более врагов. У племени мекео татуировка на груди также обозначала, что мужчина забрал человеческую жизнь. У папуасов, живущих в районе мыса Худ (юго-восток Новой Гвинеи), мальчику «никогда не сделают татуировку, пока он не забрал чужую жизнь или не помог в этом другому» . У моту и других племен татуировка на груди и лбу является почетным украшением, показывающим, что тот, кто ее носит, пролил человеческую кровь. «Получить татуировку является мечтой каждого мальчика. Иногда набеги на маленькие прибрежные деревушки совершались просто с целью кого-то убить – чтобы юноша мог вернуться домой и получить вожделенную татуировку. Нередко можно было услышать двух мужчин, которые в ссоре говорят друг другу: «Кто ты такой, чтобы говорить так? Где твои татуировки? Кого ты убил для того, чтобы говорить со мною таким образом?»
Юноши западноафриканского народа фанг жаждут получить татуировку, потому что это позволяет им чувствовать себя «настоящими мужчинами» . Австралийское племя юалайи используют тату в качестве знака племени или «просто для того, чтобы выглядеть красиво» . Татуировки не являются для австралийцев характерными, и там, где они встречаются, они свидетельствуют о храбрости. Возможно, это связано с тем, что австралийцы не очень воинственны. Напротив, малайцы , очень агрессивный народ, используют сложные татуировки в качестве меток племени и для определения достижений и ранга воина. Татуировки у них можно заслужить только подвигами. «У большинства племен нага мужчины не могут сделать себе татуировку, пока не добудут (или не помогут добыть) голову, руку или ноги нага из своего или дружественного племени – неважно, мужчины, женщины или ребенка» . Право быть украшенным татуировкой называется «ак» и даруется раджой. Все, кто добыл голову врага, завоевывают «ак» для нанесения на лицо; у тех, кто добыл руки и ноги, появляется право на тату на руках или на ногах соответственно. Успешные охотники за головами иногда наносят на грудь татуировку в виде грубой фигуры человека (за каждую взятую голову). Это было особенно распространено среди нага Ассама . Татуировка расценивается племенем нага как знак мужества, и, «пока юношу не украсят подобным образом, девушки часто спрашивают его, почему он не носит женскую одежду» , И, наоборот, молодой человек, который приносит голову, больше не зовется «мальчиком» или «женщиной» и может участвовать в советах. Ему делают татуировку и, если он желает, он может жениться. Среди всех этих племен тату, одним словом, является знаком полноправного члена племени – «пока мужчина не проявит себя как воин, он не может носить знак племени или обзавестись семьей» .
В Полинезии тату наносятся преимущественно в виде орнамента; для мужчины это знак чести, отмечающий храбрость в битве. Таитянские узоры очень сложны. На груди и руках человека рисуются все вариации фигур и сцен. Любимыми рисунками были копья, палицы и другое оружие, а также мужчины, участвующие в битве, стоящие над павшим врагом или несущие жертву в храм. Человек племени маори не мог заслужить татуировку, пока не проявил себя на войне. Такие почетные знаки были известны под названием «мокко» и чаще всего представляли собой глубокие изогнутые линии синего или черного цвета. За каждый подвиг добавляли новую линию. Большинство старых вождей и воинов были полностью покрыты такими рисунками, которые иногда шли от горла к самым корням волос, и человек, у которого лицо было украшено подобным образом, всегда получал статус воина, который не мог быть понижен до состояния раба. Общественное мнение присваивало право на «мокко» после совершения подвигов, и после славной военной компании вожди обычно добавляли новые рисунки в знак этого. Молодежь двадцати лет считалась немужественной, если до сих пор не познала этого болезненного испытания. «Огромным желанием молодежи было сделать свое лицо сильно татуированным – как для того, чтобы считаться привлекательным в глазах девушек, так и для того, чтобы быть заметным во время войны; поскольку даже если воина убивали во время битвы, то в том случае, если на его голове не было татуировок, с ней обращались без должного уважения и пинали; те же головы, которые были украшены красивым «мокко», осторожно отрезались, помещались на «турутуру», шест с перекладиной, а затем сохранялись; все это было очень лестно как для выживших, так и для духов последних обладателей голов» .
По словам археолога Н . В . Полосьмак , исследовавшей знаменитые алтайские мумии с плато Укок , рисунки на телах – это образный язык данной культуры, ее письмо, тщательно сохраняемый язык предков. Татуировка – это сакральное письмо, предающее важную информацию мифологического характера.
Еще в 1961 году ленинградский археолог М . П . Грязнов , выдающийся исследователь древностей Южной Сибири, всказал предположение, что татуировка «вождя» из Второго Пазарыкского кургана предназначалась для демонстрации, например, обнажалась в момент публичных состязаний, во время борьбы. Причем не только для борьбы с другим богатырем, но для ритуального единоборства с чудовищем, для «шаманской схватки» . Развивая эту мысль, Н.В. Полосьмак пишет: не для того наносилась татуировка, чтобы скрывать ее под одеждой. При важных событиях воины сбрасывали с плач распашную шубу, державшуюся на одном поясе, и обнажали торс.
Любопытно, как некоторые современные психологи (например, П . Веденин ) пытаются объяснить изобразительные сюжеты «звериного стиля» сегодня. Рисунок хищника с оскаленными клыками может принадлежать кисти человека, склонного к насилию. Эти изображения увязываются с аффектами – состояниями дикой, неуправляемой ярости. По мнению Веденина, так проявляет себя архетип звериного начала, бывший сутью пра-человека и помогавший ему выжить в схватке с враждебным миром.
Хорошо известно описание «русов» , данное арабским путешественником Ибн-Фадланом в X веке: «…я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Атиль. И я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Он не носят ни курток, ни хафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок…И от края ногтя (ногтей) какой-либо из них (русов) до его шеи (имеется) собрание деревьев и изображений (вещей, людей) и тому подобного..»
В комментариях переводчика А . П . Ковалевского к этому отрывку высказывается мнение, что слово «изображения» имеет достаточно узкий смысл. «Собрание деревьев» - скорее всего, означало растительный орнамент; «изображения» - фигуры животных, людей и т.п.
Русы, которых встретил Фадлан, это отнюдь не славяне. Это скандинавы , активно осваивающие в Х веке водные артерии на «пути из варяг в греки» и еще восточней, там, где до недавнего времени простирался Хазарский каганат . Поэтому описание арабского источника объективно отражает традицию нанесения татуировок, принятую у мужского населения в северогерманских племенах.
Погруженные на корабль или плот («волшебное» плавучее средство), люди отдавали себя во власть чужеродной стихии, готовясь встретиться с миром прародителей. Плавание для такого сухопутного существа, как человек, не может не носить характера испытания. А испытание вызывает целый комплекс ритуальных действий, в том числе и защитного, «обережного» характера. Поэтому наличие татуировок у команды корабля русов – абсолютно закономерное явление.

(С) М.Дэйви Эволюция войн

(С) М.Медникова Неизгладимые знаки: татуировка как исторический источник