(c) Nosema

Темнело. Ветер хрипло лаял и выл, как потерявшаяся собака, кружил вокруг дома, гремел ведрами на крыльце; потом сорвал щеколду и начал хлопать калиткой – ав-ав-ав, скрип – удар, скрип – удар, скрип – удар.
- Заколебал ты! – крикнул дед Иван из глубины дома. – Завтра баба приедет и жрачки даст!
Ветер взвыл пронзительно, дернул дверь так, что затрясся дом, и затих, и в тишине стало слышно похрустывание и потрескивание.
- Бля, - сказал дед Иван и вышаркал откуда-то из темной комнаты. Воняло от него так, что ветер на крыльце чихнул обиженно; окно, к которому дед Иван подошел, немедленно запотело. – Ну бля, - сказал дед Иван и почесал рот.
Сквозь пот на стекле было видно, что по двору идет дед Иван, и грязь под ним замерзает.
- Какого ты щас приперся! – заорал дед Иван в окно. – Баба завтра приедет, завтра и приходи!
Тот, уличный, дед Иван поднял голову и посмотрел на домашнего деда Ивана через окно; стекло звякнуло и покрылось сеточкой трещин.
- Сука ты! – заорал домашний дед Иван. – Входи, бля, живее, пока все окна в пизду не унес!
Тот, уличный, дед Иван шагнул один только раз и как-то встал рядом с домашним дедом Иваном; запах, кажется, его не смущал, и вблизи было видно, что он прозрачен.
- Сука ты, - повторил дед Иван, но беззлобно. – Щас водкой плесну, будешь знать. Че ты, бля, приперся, разве не завтра, сука, начало?
- Февраль, - хрипло пояснил призрачный дед Иван, как будто это все объясняло. – Длинный.
- И че, бля, февраль, - передразнил дед Иван. – Видишь, жрать еще нечего, баба завтра приедет. Сука ты.
- Крови нет? – медленно уточнил призрачный дед Иван.
- Там, - дед Иван махнул рукой куда-то в глубину дома, потом прошаркал к ржавому холодильнику и вытащил кильку в томатном соусе. – Будешь?
Призрачный дед Иван с тоской смотрел туда, куда махнул дед Иван, и глаза у него горели.
- Сука ты, - еще раз сказал дед Иван. Он ушел в глубину дома и вернулся с бутылкой, в которой плескалось что-то мутное. – На!
Ветер на крыльце засопел и начал царапать дверь. Призрачный дед Иван лизнул горлышко, потом все, что было в бутылке, высохло. Призрачный дед Иван икнул и начал тереть живот.
- Не такая, - заявил он. – Еще есть?
Дед Иван как-то на глазах ослабел.
- Не такая? – уточнил он, и вся резкость куда-то делась из его голоса. – Баба завтра приедет…
Призрачный дед Иван мотал головой: нет, нет, никакого завтра, сейчас, сейчас, совсем скоро начнется…
Нету другой, бормотал Иван, и шаркал из глубины дома на свет, из света в глубину дома, тащил бутылки – стеклянные на литр, пластиковые на два, вонь то усиливалась, то ослабевала, дом ходил ходуном, призрачный дед Иван то кряхтел, то пучился, то покрывался рябью, ветер на крыльце бился, и дед Иван шипел на него – оба деда шипели, потом вышли из дома с бутылками и обошли дом, разливая мутную жидкость, чем бы она ни была.
- Три, - сказал призрачный дед Иван и допил все, что оставалось в его руках. Жидкость протекла по нему и впиталась в землю.
- Почти, - сказал дед Иван, и все, что было в его руках, бросил на крышу. Ветер взвизгнул, кинулся ловить капли и замолчал.
Полная тьма обхватила и дом, и обоих Иванов, из ниоткуда поднялась ледяная крошка и начала лизать их, и в воздухе разлилось предчувствие лая.
- Бля, - сказал дед Иван и сам себя не услышал.
- В дом! – рявкнул на него призрачный дед Иван, увеличиваясь в размерах. – Сука! – и дед Иван почувствовал этот приказ всем телом.
Ветер ворвался в дом вместе с ним, затих под столом, пока дед Иван запирал двери, пока дрожащими руками гасил свет.
- Не смотри, сука, - бормотал дед Иван, - тут никого нет, все сдохли, - он собирался уйти в глубину дома, но не успел.
Дом тряхнуло, то окно, в которое посмотрел призрачный дед Иван, слабо, потерянно зазвенело и лопнуло. Дед Иван зачарованно смотрел во двор, на призрачного Ивана, и остро чувствовал, как в нем самом течет кровь, по нему самому течет кровь.
У призрачного Ивана глаза горели, он не смотрел на дом, он таращился куда-то в небо, Ивану из дома не было видно, но он и так знал, что отовсюду молча бегут призрачные собаки, и предчувствие лая в воздухе так сгущается, что невозможно вдохнуть, а за собаками бегут мужчины и женщины, а за ними скачут призрачные всадники, и один из них трубит в рог.
Первый звук донесся откуда-то издалека и был таким прозрачным, что на ногах деда Ивана поджались пальцы.
- Тут никого нет, - зачем-то повторил он, и ветер испуганным скулежом поддержал его.
Второй звук был уже ближе и был таким острым, что разорвал газету, которой дед Иван собирался закрыть дыру в окне.
- Бля, - прошептал дед Иван и стащил с себя куртку, чтобы бросить ее на окно.
Остатки острого звука распороли ее. Дед Иван тяжело дышал и чувствовал, как тяжело дышит под столом ветер.
Третий звук раздался над домом, и кроме него не было ничего.

URL записи