Оригинал взят у dreamer_m
в Послесловие: архетипы и игры

Пока дети играют в социальные ролевые игры - сперва в наивном убеждении, что ничего такого от игр не будет, а потом, в подростковом возрасте, сразу на деньги, куски мяса и дальние перспективы – взрослые тоже могут в любой момент пойти и поиграть. Но с нюансами.

читать дальшеПервый нюанс состоит в том, что играть-то можно не только в прохождение архетипичных ролей. В имитацию ролей или в проведение времени в чёрном треугольнике человек может играть ничуть не хуже - и гарантий сознательного отличания одного от другого в головы не положено. Для прохождения квеста в игре игрок ставит интересующую его архетипную задачу, а игровой мир (например, силами ДМа) предоставляет ему годные условия для её реализации - непременно включающую какую-то область, где тактика архетипа работает - и ту, где она НЕ работает. Первое делает возможным какой-то частичный ответ «да», второе - позволяет остановиться, столкнувшись с пределом применимости метода. Если в игровом мире вы с помощью волшебных снабженцев и советчиков можете победить какое-то количество монстров и добыть у них сокровища, но другая часть монстров сама способна съесть вас на завтрак - вы можете поиграть там в Героя. Если всё вокруг злее и сильнее вас - или, наоборот, обеспечивает вам «безопасную среду» и послушно валится с ног от каждого вашего тычка, давая вместо сопротивления подтверждение(!) вашей качественности - Героя у вас не получится, получится в лучше случае его имитация. Если в мире можно ТОЛЬКО побеждать врагов и утаскивать к себе добычу, то в том мире нет способа завершить геройский сюжет и подвести итог под архетипным квестом.

Для игры же в имитацию нужна вовсе не постановка задачи, а Красивый Отыгрыш и готовность пожертвовать достижением планового результата и собственной адекватностью обстановке ради того, чтобы выглядеть в глазах окружающих - или своих собственных - Настоящим. Настоящим Героем, Магом, Разумным Человеком, Собой - нужное подставить. Этот подход допускает имитационный режим не только для старших, но и для любых архетипов; главное, чтобы был в доступе игродел/ДМ или специальная группа поддержки, который поперёк интуиции будет давать подтверждения этой «настоящести» Истории из цикла про высокую героику в этом журнале - например, про квестодателей, которые всегда дают в награду за работу намного больше, чем она стоит или чем у них есть - это всегда истории про внешние подтверждения качественности и Настоящести, данные понятным любому Своему Парню образом. Наконец, играть можно и в чёрный треугольник – главное, поставив задачу, поскорее признать её нерешаемой (потому, что недостаточно сил или данных, потому что игровой мир негодный, потому что «ятакойплохой», потому что «зачемвысомнойтак» и «такнечестно») - и ни в коем случае не выходить после этого из игры, а вцепиться в игровой мир и в окружающих, добиваясь от них подтверждения, что всё плохо, но прыгать дальше будем. От сидения в чёрном треугольнике по жизни такая игровая тактика не отличается ничем вообще. Человек, освоивший это поведение в обыденности, уверенно продемонстрирует его и в первой же подходящей игровой ситуации.

Второй нюанс заключается в том, что когда взрослые играют так, чтобы получать сакраментальный «fun», самым легкодоступным и предпочитаемым для них видом fun’а оказывается тот, который они получают от хорошо выученных привычных стратегий, просто применённых к ещё одной жизненной ситуации. Причём применённых, по возможности, в присутствии других людей, которые лишний раз покивают и подтвердят, что с этими стратегиями всё в порядке. Отсюда растут и полушуточные классификации игроков (манчкины, дивы, крэйзи-луни и т.д.), за которыми стоит совершенно несмешная реальность: все взрослые люди уже имеют предпочитаемые способы поведения в жизни, от которых очень неохотно отступают. Как правило, отойти от привычных паттернов у них получается только осознанно и только с пониманием, что для решения текущей задачи (любой, вот какую поставили) их может оказаться недостаточно - и задача эта важнее сохранения Настоящего Себя. Тут всё как в жизни, только с поправкой на игровые рамки ситуации, обеспечивающие сравнительную безопасность участников – и затрудняющие при этом авторизацию полученного результата, мешающие положить освоенную схему действий в рабочий запас. «Это же только игра была, а в жизни-то всё не так» - и на колу мочало, опыт обесценен, вместо его применения можно снова бежать к привычным граблям, или применять свежеосвоенное только в невменяемом состоянии, не признавая, что делаешь-то. В этом плане те наши давние предки, у которых в культурах не бывало взрослых игр «просто так», а любая игра взрослых была ритуалом, влияющим неким образом на их будущее, гораздо более внимательно относились к себе и реалистичнее смотрели на то, что бывает с жизнью от игрового поведения.

Кроме того, именно для избежания столкновения с опытом «знакомого метода для решения задачи не хватает, что делать?!» существуют такие распространённые схемы, как выдача квестов игроделом и гарантия их выполнимости стандартными игровыми средствами. Т.е. средний игрок в компьютерную РПГ ожидает, что ему сперва скажут, что делать, а потом за свой счёт обеспечат, что у него это получится. Этот способ игры доступен взрослому даже с ОЧЕНЬ бедным набором способов поведения, и он гарантирует, что такой взрослый не столкнётся с крайне неприятной ситуацией, в которой непонятно, что делать. А если вспомнить, что все архетипные квесты ровно с такой ситуации и начинаются - то комичность игрового ролевого поведения взрослых становится видна как на ладони.

Про игры на этом всё. Зато будет ещё пара послесловий. На сей раз не про жизнь в роли, а про роль в жизни.


Постпослесловие: архетипы, встроенные в жизнь

Последняя, оставшаяся не освещённой подтема: как же могут выглядеть архетипные сюжеты и способы поведения, когда они не проживаются в первый (или в сто первый бёрновский) раз, а вложены во что-то большее.

читать дальше…Вот Элиза из «Хижины дяди Тома», бегущая с ребёнком в Канаду, на длительном квесте Заботливого, на первый взгляд (и в хроническом статусе Изгоя - на второй). В тот момент, когда она переправляется через реку по движущимся льдинам, видим мы не Заботливого, а Героиню - чьи вполне героические действия оказываются полностью вложены в основную задачу, без изменений в целеполагании и представлениях о результате. Переправится - вернётся в прежний режим, без всяких «я им показала». Что это, смена архетипа была? Нет, использование уже готового архетипного слота в мозаике жизни, в соответствии с обстоятельствами. Искать следующую реку и ледоход Элизе, в отличие от Героев, не надо. Не встретится больше - ну и хорошо.

.. Вот ефремовская Таис Афинская, чьи представления о прекрасном и правильном в жизни принадлежат к системе ценностей Творца. Это не мешает ей быть декоративной, как Романтик, и столь же легко пользоваться внешним ресурсом и заводить новые связи; это не мешает ей также периодически становиться Правительницей для своего девочкового окружения. Здесь тоже не проживание других архетипов, здесь освоенное поведение, вложенное в более крупную жизненную задачу.

.. Вот Корт Миштиго из «Этот Бессмертный», шутовскими методами в течение всей книги изображающий то ли Своего Парня, то ли имитативного Правителя, периодически вдруг палящийся как Герой (впрочем, там все геройствуют)… в самом конце читателю становится известно, что это был реальный Правитель, решавший свою задачу. Не средствами из арсенала Правителя, а всеми доступными.

Таких персонажей исчезающее мало в волшебных сказках любых времён - они плохо сочетаются с самим жанром; мало вы их найдёте и в героическом эпосе. Они редко сейчас возбуждают читательский ажиотаж, ещё реже их берут себе в качестве ников и на аватарки. Они не просто сложноваты по конструкции: в повествовании о них всегда виден момент произвольности поведения, точка выбора, которую всеприсваивающий дискурс не может присвоить - и ещё видна готовность встретиться с обстоятельствами не от той сказки. Даже если такие персонажи попадут в фанфики, их для этого придётся изменить до неузнаваемости. Как в них играть - вообще не очень понятно. Чуть более приемлемы для носителей дискурса персонажи, которые даже с обогащённой палитрой средств возвращаются к одному и тому же сюжету, бегая между обстоятельствами, пока не найдут нужные. Так Хелоту из Лангедока прекрасно доступно поведение Изгоя - но он каждый раз возвращается к понятному и любимому народом Заботливому. А если нет вот этого циклического беганья по кругу, то персонаж опознаётся в лучшем случае как незначимый и блёклый, а в худшем - как недоработка автора или «неотыгрыш» актёра. Сказочная картина мира предполагает правильные обстоятельства, сами бегущие на правильного героя. А каждая такая точка выбора разваливает для читателя/зрителя эмоциональную цельность картинки, оставляя его с неприятным ощущением, что одним лишь внутренним котиком эту историю не повторить. Не присвоить. Даже не сымитировать.

Персонаж, который НЕ подбирает себе следующую подходящую сцену для игры в ту же игру, а подбирает набор игр под жизненный путь, слишком похож на то, что бывает на свете за пределами архетипной спирали. И за пределами темы этого цикла, разумеется.

Вот теперь - всё по архетипной теме. Ещё мы с Княжной отдельно выложим пост со списком литературы, чтобы самые неленивые и любопытные могли порыть эту тему в интересных им направлениях.


Матчасть
(список литературы выложен параллельно в обоих журналах с проектом, это не глюк, это так и надо)

Литература, которая пригодится смелым и неленивым для понимания вопросов, затронутых в этом цикле.

читать дальшеПсихология:
К.Г. Юнг "Архетип и символ", "Структура психики и архетипы"
А. Менегетти "Система и личность", "Психология лидера"
Эрик Эриксон "Детство и общество", "Идентичность. Юность и кризис", "Трагедия личности".
Франсуаза Дольто "На стороне ребенка", "На стороне подростка"
Виргит Адам "Кризис первой четверти жизни"
Дэрил Шарп "Кризис среднего возраста", с многозначительным подзаголовокм "записки о выживших"
Гейл Шихи "Возрастные кризисы."
Джейм Холлис "Под тенью Сатурна", "Перевал в середине пути"
Эрик Берн "Лидер и группа" ("Игры" и "Люди" - опционально)
Ян Стюарт, Вэнн Джойс "Транзактный анализ"
В. Франкл "Человек в поисках смысла"
Габриэль Тард "Социальная логика" (для упоротых и упертых)

Примеры деконструкции дискурса/контрдискурса:
Айн Рэнд "Возвращение примитива" (книга о Своих Парнях) (ну тут попроще и позажигательней, зато не без пропаганды)
Рената Салецл "Тирания выбора" (тоже о Своих Парнях)

Малькольм Гладуэлл "Гении и аутсайдеры" (то же самое, для любителей американского типа изложения)
Тиккун "Теория девушки"
Райль Ванейгейм "Бесцеремонная история сюрреализма"
Кейтлин Моран "Быть женщиной"
Анна Шадрина "Не замужем"
Эрик Кляйненберг "Жизнь соло: новая социальная реальность"
Дэвид Дотлих, Питер Кейро "Темная сторона силы" (Я бы назвала эту книгу "Двенадцать способов имитировать руководство" – К.)

Фольклористика, культурология:
В.Я. Пропп, «Русская Сказка», «Морфология волшебной сказки» (опционально – «Исторические корни волшебной сказки»)
Дж.Дж. Фрэйзер, «Золотая ветвь» (опционально - «Фольклор в Ветхом Завете» и другие работы)
Дж.Кэмпбелл, «Герой с тысячью лицами», «Мифы, в которых нам жить».
Ж. Ле Гофф, «Герои и чудеса средних веков», «Средневековый мир воображаемого»
Thompson, Stith. The Folktale (опционально - его же «Указатель фольклорных мотивов», но это не для «чтения» литература, это справочник и источник статистики, плюс помогает сформировать в голове представление, что же такое «фольклорный мотив»)
Грейвс, Р. «Белая Богиня».
Ю.Лотман, «Статьи по семиотике культуры и искусства» (и его комментарии к «Евгению Онегину» как пример разбора текста без домысливания, а то плохих примеров в литературоведении сильно больше, чем хороших)
Дж.Р.Р.Толкин, «О волшебной сказке».

Иллюстрации к тому, как ломалась спираль развития:

Арьес Ф. «Ребёнок и семейная жизнь при старом порядке».
Л. Демоз. «Психоистория»
К. Калверт. «Дети в доме».
Коути Е., Харса Н. «Суеверия Викторианской Англии».
Януш Корчак "Как любить ребенка"
Татьяна Бабушкина "Что хранится в карманах детства"
Алис Миллер "Воспитание, насилие и покаяние"
Елена Душечкина "Русская елка"

Для маньяков:
Гегель Г.В. «Эстетика» (вам оттуда нужно в основном понятие коллизии/конфликта в искусстве, об остальное убиваться не обязательно)

…А также любой словарь литературоведческих терминов под боком, чтобы не вязнуть и не путаться в терминах вроде «deus ex machina» или «фабула».

И, разумеется, "Герой и Бунтарь" Маргарет Марк и Кэрол Пирсон

Примечание Княжны. Как видите, в тексте не оказалось никакой дурацкой мистики и гиперсложных идей, отстоящих от ежедневных реалий на невообразимые расстояния. Материал книги составляет именно то, из чего состоит наша с вами ежедневная жизнь, начиная от покупки батона к завтраку и заканчивая даже не выходом на пенсию по возрасту, а прямо-таки гробовой доской. В ней нет, разумеется "хороших" и "плохих" образцов поведения и тотально годных или тотально негодных решений - все зависит от ваших целей и задач, а еще от вашей компетентности и осведомленности. Вы вольны пользоваться этим во всех областях жизни, к которым эти темы и эти критерии вам кажутся приложимыми, правда, сразу могу вам сказать, что по некотором наблюдении (или по итогам предварительного анализа) они все сосредоточатся в сфере деятельности, связанной с взаимоотношениями людей, и за ее пределами как-то не очень эффективна. Ну разве что перед зеркалом.
Как видите, проверка методики на годность, проведенная с достаточной степенью аккуратности, может дать неожиданно функциональный результат, если не пытаться ехать на чужом хвосте и быстренько по свежим следам делать абы что условно в струю, а вдумчиво прикладывать картинку к тексту, а себя - сначала к тексту, и только потом к картинке. А то текст, понимаете, бывает нужен затем, чтобы по прилагательным, наречиям и прочим служебным частям речи составить картинку, похожую на то, с чего она делается. А если этого не делать, то тридцать тысяч на чужие и не очень надеваемые на вас фантазии будет очень жалко. Волосы - бог с ними, отрастут, одежда тоже дело заменяемое, а вот с работой может быть печально. Это уже не говоря про личное. А тема модная, так что даже наши три кило яблок - это больше чем ничего, хоть какая-то подготовка к встрече с мутным потоком новых звонких слов.

Моё примечание: Разобравшись с литературой и убедившись, что там в готовом виде нет всего того, что мы здесь выложили тремя компактными килограммами (прощай, миф о волшебной книжке, где всё уже раз и навсегда описано кем-то авторитетным), вы столкнётесь-таки с перспективой копания в собственно художественных источниках, которые культурному человеку вменяется цитатно знать и так или иначе оценивать, но никак не изучать с микологической точки зрения. Для того, чтобы обнаружить в источниках закономерности, которые я тут в сжатом виде на пальцах рассказывала, вам придётся работать с ними, например, по такой методике: берёте какой-нибудь известный вам сюжет (например, «Гамлета»). Берёте его версии из разных времён (Гамлет в «Деяниях Данов», у «Шекспира», в современных постановках). Смотрите, что в версиях сохраняется - а что меняется. Накапливаете таким образом пачки многоверсионных сказок (чем отличаются Федот-Стрелец у А.Афанасьева и у Л.Филатова? А Спящая Красавица у Ш. Перро от балета «Спящая Красавица»? А Учёный у Г.Х. Андерсена и Е. Шварца?). Если вы видите, что какой-то ряд сюжетов претерпевает по мере движения во времени и пространстве одни и те же изменения - поздравляю, вы, скорее всего, видите изменения в культурных паттернах поведения. Можно начинать искать и сопоставлять, что изменилось в бытовой жизни людей в соответствующие периоды и - обычно с некоторой задержкой - отобразилось таким образом в художественной форме.

Удачных раскопок!