Оригинал взят у expellearmus
в Написать о Хоббите

Переписывалась с парнем, и внезапно сказала правду.
На моей биографии есть пятно. Я не читала Хоббита. То есть я начала – и не осилила, потому что было «не то», не взирая на мир Средиземья. Запоздало оглядываясь назад, я обнаруживаю еще несколько сходных пятен, и причина их в том, что в литературном смысле я не всеядна. Я равнодушна к хоббитам. Я не люблю традиционно глубокие, нежные, философские сказки о животных. Ветер в ивах. Муммитролей. Ежика в тумане. Мне просто не нравится эстетика этого художественного языка. Я все понимаю умом, не выступаю против уютных мирских радостей, уважаю дружбу, печаль и старость – меня просто не прет.

Поэтому из года в год, преодолевая стыд в среде толкинистов, я безрезультатно выясняла, чем Эребор отличается от Эсгарота, оба они от Озерного города и все это вместе от Одинокой Горы. Как только я это выясняла - я тут же снова забывала. Весь Хоббит в моем альтернативном сознании был серией случайностей.

почитать про беду и невежество- Кто такой Бард Лучник и что он делает в этой истории онтологически. Убить Дракона мог любой из многочисленных старых персонажей. Может - думала я - он и есть Бард, певец, хранитель древних притч?.. Когда он берет в руки клинок, лютня сгорает в огне?.. Метафора художника на войне?.. Самого Толкиена?.. Но это не подтверждалось, и я отказывалась вникать. Естественным бардом-лучником был Леголас и тонна эльфов за его спиной.

- Как связаны Одинокая Гора и Озерный город. Самое темное место. Почему этот город такой важный стратегический пункт, что его все помнят. В литературе некоторый пункт нельзя обойти, если там скрыты килобайты смысла. Как в Гондоре. Гондор нельзя обойти. Он – отсвет былой славы, на который равняется человеческая честь. Это некая Мекка для героических людей, как Лориен – для высоких Эльфов. Географически можно - сюжетно нельзя.

- Кому административно подчиняются люди Озерного города - гномам? Они завелись после гномов и встали под них? Был ли до бургомистра у них король? Или у этого вольного города статус средневековой республики? Мы знаем, что в это время где-то есть Гондор и Рохан, крупные феоды, и титул «короля» у Толкиена означает Закон и Правоту. Это глубоко британское наследие менталитета. Если у людей есть Короли – кто из них несет ответственность за Озерный город, и как так вышло, что ни один из них. Как короче все устроено?

- Ну и неизбежное, ролевое: почему никто не сыграл Шварцевского «Убить Дракона» по Толкиену? Не соединил два эти текста в охерительный микс, в постмодернистскую игру? Или там, не написал рассказ? Это ж натурально один и тот же сюжет – с разной интерпретацией. У Толкиена, например, есть надежда. Может, ее-то нам и не хватает, в нашей трешовой диктатуре.

- Является ли история Аркенстона парафразом на историю сильмариллов. Это случайный паттерн Толкиена или это осознанная параллель? Почему Трандуил отказывал гномам каждый раз, и лес его зацвел дерьмом. Какова вообще история Трандуила?

Все пересказы были как бы недостаточны. Я продолжала все понимать умом, без внутреннего отклика. Ролевые соображения на тематических сайтах были голимыми.

Поэтому я путаю Битву Пяти Воинств и Межрасовую Войну в конце Второй Эпохи, где Исилдур отрубил Саурону палец.

И вот я посмотрела Джексона и начала все понимать. Я въехала.

Джексон сделал чувственный пересказ истории про «Убить Дракона». Пересказ вышел гораздо более объемным, чем оригинал. Нам – людям восприятия – недостаточно «знать». Мы хотим Понять. На своем личном, субъективном языке. Авторы в этих целях сами себе пишут флешбэки – такова «История Келеборна и Галадриэли» или «Жена Моряка» самого Толкиена. В этом приобщении к закадровому пространству вообще смысл издания всех «Неоконченных преданий» (хотя финансовую сторону тоже не станем забывать).

*движущаяся картинка*

По Джексону я поняла следующее:

почитать про находки= Торговый Озерный город типичная «республика в тоталитарной беде». Она живет под домокловым мечом Смауга, так что естественная политика ее жителей – быть тише воды, ниже травы. Быть тише надо перед Спящим Драконом – но в силу парадокса власти пресмыкаться следует перед Бургомистром, который является символическим наследником и представителем Золотого Дракона. Это очень и очень по Шварцу. Роскошная сцена Сделки Бургомистра и Торина. Какой-то пищеварительный оргазм. Это Пузо, воздевшее руки в ожидании богатств, утробная радость «халявы» - безусловное попадание.

= Совершенно не важно, как переживает Озерный Город свое положение. Важно наличие неравнодушных свидетелей, которые через него прошли. Озерный город в сюжете нужен не своим жителям, а именно гномам, Бильбо, Гэндальфу, всем персонажам, которые заварили кашу, и теперь поневоле ответственны за последствия. Когда ты просто знаешь, что какой-то дракон пожег чей-то город – это как голодающие дети Африки, они будут всегда, и очень далеко от нас. Совсем другое дело, когда причина голода – именно Ты. Если у тебя есть совесть , ты поможешь расхлебать. Именно по этой причине Трандуил годы и годы равнодушен к дракону и пожженным городам. В этом нет никакой его ответственности. Но поскольку его сын стал замешан – теперь она будет.

= Трандуил прекрасен своей нечеловечностью. Эльфы Джексона мне не нравятся, но это дело вкуса. У Джексона есть кинк: некое неоднозначное существо – дракон, фискал, прихлебатель, недобрый помощник вытягивает шею прямо к уху своего партнера, как гидра. И начинает туда сладко петь с расстояния, иногда наворачивая медленные круги вокруг жертвы. Наводит чары. Полы мантии шурх-шурх. Сцена сразу становится неприличной, интимной. Хорошая семантика «тайной власти». Тот факт, что и Дракон, и Трандуил делают это одинаково, в одной серии, через небольшой экранный промежуток, их роднит. Это сознательный прием уподобления. Трандуил – дива. Дракон – тоже дива. Они оба полновластные хозяева на своих кучах имущества. И у них обоих одинаково можно это имущество отнять, нарушить границу неприкосновенного. Камень это, золото, дети или блаженный покой. Дело только за временем. То есть они на самом деле довольно хрупки, и поэтому их манера переговоров такая… женская. Этот прием, расширяющий сферу гендерных представлений, вызывает омерзение, если его использует слабый характером персонаж: Грима Червеслов, например, запуганный трактирщик, и т.д.. Но персонажа ранга Трандуила или Дракона он делает визуально неуязвимым. От такого существа, как бы, теперь можно ждать чего угодно. Прием слабости применяется как прием Силы. Это игра с партнером.

= Фредди Крюгер. При разговоре о драконе и днях былых Трандуил наклоняется к собеседнику – и мы видим, что половина его лица и глаз обожжены, там кошмарный грим ужастиков 80-х. Морок налетает и улетает. Но все делается ясно. У Дракона и Трандуила было. То есть когда король на лосе равнодушно свернул с холма – у этого есть личная причина. Не важно, какого дракона это печать, она свидетельствует, что Эльфы на деле уже везде сунулись, ничего не забывают, все помнят, и живут с гладкой мордой, но очень шероховатой памятью. С эмоциональной точки зрения так себя раскрыть – тоже прием Дивы: не заблуждайтесь, это силикон, также как все, как все, как все я по земле хожу.

= ОЖП (Оригинальный Женский Персонаж). Я не вижу там романа. Ни с Кили, ни с Леголасом. Задача этого персонажа – выводить всех на чистую воду, но не грубо, а так сказать энергетически. Это единственный Неотягощенный Эльф – ничья дочь, ничей наследник, ничья королева. В этом смысле она независима, и может позволить себе быть искренней. Искренне поинтересоваться, чем жива гномская душа. Искренне недоумевать, почему никто ничего не делает. Искренне относиться ко всему миру как к своему дому. Чистая женская энергия блага, хоть и неуправляема. Правильно поступают люди, которые имеют ее в виду и склонны с ней соглашаться – они становятся положительными героями)). В результате по Джексону мы имеем вскрытие старого нарыва: не ровня никто из вас сыну моему логовазу, выход эльфов во внешний мир, ну и там спасение, исцеление, зачистка местности, короче – выполнение своей кармической задачи. Не бывает просто «внезапно поняли». Всегда есть раздражающая рукавица на возу.

= Бард Лучник выходит реально «бардом», наследником древнего квеста, хранителем пророчества о возвращении подгорного Короля. Не важно, кто вспоминает и произносит это пророчество – сама возможность сделать это появилась благодаря Барду. Он привез гномов. Этот житель Озерного Города немного не оттуда. Он мятежник не по политическим, а так сказать по поэтическим мотивам. Ни смерть жены, ни тройня не заземлили его. У него есть предназначение – искупить ошибку своего предка, доделать за него Дело, убить Дракона. Потому что так вышло, что только он знает, как и чем надо стрелять. Ружье Станиславского висит на башне, и мы ждем, ждем! И будет. Отдать этот выстрел кому-то другому – преступление.

= Проклятые самоцветы. Так получается, что Истинная Власть и истинное Величие никак не зависят от самоцветов (шире – материальных благ, даруемых властью). Поэтому Идеальный Король, с которым сравниваются все наличные короли Толкиена, к самоцветам равнодушен. Дело не в том, есть ли где-то этот истинный Король, а в градусе отклонения от идеала. Чем примитивней, ниже, слабее существо – тем отклонений больше. Призовое место, конечно, у падшего Саурона: он полностью зависит от кольца. Феанор пал, когда совместил свою власть с сильмариллами. Гномы менее совершенны, чем Эльфы, потому что у них такие заедания норма вещей. Простые люди вроде Бургомистра западают на количество золота, и тут им отказывает критическое мышление. Мы видим власть Денег и Статуса (в символике Проклятых Цацек) над душами и судьбами различных эльфийских владык – и понимаем на самом деле природу этой власти. Это авторский паттерн. Тингол и сильмарилл. Гномы и Наугламир. Трандуил и Аркенстон. Торин и Аркенстон. Как сказал бессмертный Камю: если важен государственный бюджет – человеческая жизнь совершенно не имеет значения. Разумеется, у Толкиена всему этому сопутствует специфическая Магия. Природа света, блеска, сияния. Нельзя просто продать сильмарилл – он не имеет выраженной в деньгах стоимости. Но у него есть цена – реки чьей-то крови. Когда мы смотрим фильм, мы не соприкасаемся с вопросом о природе светимости. Но мы соприкасаемся с вопросом о цене.

Дракон, который просто равнодушно спит на золоте, в своей стихии – гораздо чище, чем Торин, взявший Бильбо на меч из-за самоцвета. Чем Трандуил, которому есть дело до Аркенстона. Ужас затемнения находится не там, где захватчик. Природа – тоже захватчик, она заливает и иссушивает чьи-то пашни, отнимает молодость, лишает близких, потому что все смертны. Ужас затемнения всегда находится на переферии – где маленькие слабые существа сходят с ума от вожделения и страха. Тьма начинается с Искушения того, кто точно с ним не совладает.

Я думаю, тут содержится ответ на вопрос: «причем тут Толкиен?»

…При этом да, меня бесит стремительное мелькание тел в битвах, самоповторы, много-орков, и я чуть не уснула на просмотре. Вообще не помню, что там было в гномских пещерах, когда дракон фестивалил, и все бегали. Блеск и мелькание гипнотизируют меня. Гипнотизируют меня… Хотя моя броня крепче десятка щитов, а когти словно копья гипнотизируют меня… но удар моего хвоста подобен молнии, моё дыхание блеск и мелькание… блеск... и мельк…