Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Пишет Данила Гуляев danilling:

Нарциссические требования к другому:
Я вас буду критиковать, а вы меня хвалите.
Я вас буду обесценивать, а вы меня цените.
Я на вас буду нападать, а вы обо мне заботьтесь.
Я вас буду игнорировать, а вы меня признавайте.
Я вас буду на "эй, ты", а вы меня по имени-отчеству.
Я буду анонимом, а вы предъявите паспорт.
Я от вас буду ожидать, а вы соответствуйте.
Я от вас буду требовать, а вы выполняйте.
Я буду динамить, а вы работайте.
Я вас буду презирать, а вы меня уважайте.
Я вас буду ненавидеть, а вы меня любите.

И т.п.

Стратегия младенчески-котеночья - я вас буду кусать, а вы меня гладьте.
Причем, это не только борьба с оппонентом, но и борьба с причинно-следственными закономерностями. Какова вероятность, что за кусания погладят? Что? Нет, этот мир не должен быть таким жестоким!

Со времен романтизма принято считать, что неврозы, психозы и прочие радости придают человеку уникальность и неповторимый шарм, а психическое здоровье - это скучно и банально.
На самом деле всё ровно наоборот. Именно здоровый человек малопредсказуем, ибо действует всегда уникальным образом в уникальной ситуации. Патологии же обедняют личность, сводят ее к набору типовых реакций (в просторечии, "характеру"), и считать себя уникальным на основании нарциссического или пограничного расстройства можно с таким же успехом, что и на основании язвы желудка.

(с) Irene Feroce

Пишет  .Хельга.:

Мне начинает казаться, что единственная причина бояться сильных людей - стойких, целеустремленных и с хорошей самооценкой - это если ты планируешь вести себя по-свински и хочешь, чтобы ничего за это не было. Вот тогда да, не прокатит, уебут.
Во всех остальных случаях... Гораздо сильнее прилетает от слабых и неуверенных. И договориться с ними невозможно, потому что невозможно полагаться. И еще зачастую ты и виноват, обидел котика.
Делаю свои выводы.

URL записи

Пишет  Yin:

Теория разбитых окон


Согласно данной теории, если кто-то разбил стекло в доме и никто не вставил новое, то вскоре ни одного целого окна в этом доме не останется.

Иными словами, явные признаки беспорядка и несоблюдения людьми принятых норм поведения провоцируют окружающих тоже забыть о правилах. В результате возникающей цепной реакции «приличный» городской район может быстро превратиться в клоаку, где людям страшно выходить на улицу.

Теория о том, что беспорядок распространяется как эпидемия, была сформулирована в 1982 году Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом (J. Q. Wilson, G. L. Kelling. Broken windows). Редакция AdMe.ru поддерживает порядок, потому что это замечательно, вот доказательства.



Нью-Йоркская подземка в 1980х. (с) Кристофер Моррис
В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее: «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью. Не трать наши деньги на ерунду!». Но Ганн был настойчив:

«Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма — известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».

И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.

читать дальшеВ конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с надписями на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.

"У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, — рассказывал он. — В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это было наше послание для них: "Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит".

Вторым пунктом в работе нового руководства была борьба с безбилетниками - ведь это тоже сигнал того, что в системе нет порядка. Люди решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут, и проблема росла как снежный ком. А в 1990 году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон.

Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев», надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.

«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, — рассказывал Браттон. — Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».

В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Он дал команду развить стратегию в масштабах всего города, цепную реакцию остановили и насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.

Как работает эта теория

Нидерландские ученые провели серию экспериментов, которые показали, что люди чаще нарушают принятые нормы поведения, когда видят, что другие тоже так поступают. При этом «дурной пример» трактуется широко: видя, что нарушается одно из принятых правил, люди позволяют себе нарушать и другие нормы, а чувство безнаказанности посылает "сигнал", призывающий к более опасным преступлениям.

Если в здании разбито окно, его нужно как можно быстрее заменить новым. Если на тротуаре или аллее появляется мусор, его необходимо убрать, не дожидаясь, когда люди начнут выбрасывать на дорогу старую мебель или радиоактивные отходы.

Первый эксперимент провели на велопарковке у магазина. Убрали все урны и повесили на рули велосипедов рекламные листовки. Получается, что люди могли забрать листовку с собой или выбросить прямо на улице. Важно, что сначала стена магазина была чистой - стоял знак, запрещающий на ней рисовать. Из 77 велосипедистов лишь 25 повели себя некультурно - это 33% от общего числа.

Затем эксперимент повторили, при такой же погоде и в то же время дня, но стену размалевали бессодержательными рисунками. На этот раз намусорило уже 69% велосипедистов.

Таким образом, нарушение запрета рисовать на стенах оказалось серьезным стимулом, который провоцировал людей нарушать другое правило — не сорить на улицах.

Второй эксперимент должен был показать, справедлива ли теория разбитых окон только для общепринятых норм или распространяется и на локальные правила, установленные для какой-то конкретной ситуации или места.

Исследователи перегородили главный вход на автомобильную парковку забором, в котором оставили широкую щель. Рядом с ней повесили знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа» и табличку «Запрещается пристегивать велосипеды к забору». Опыт опять проводили в двух вариантах: «порядок соблюден» и «порядок нарушен».

В первом случае в метре от забора стояли четыре велосипеда, явно к нему не пристегнутые. Во втором случае те же велосипеды пристегнули к забору. Результат снова оказался положительным: в ситуации «порядок соблюден» в дырку пролезли только 27% автовладельцев, а в ситуации «порядок нарушен» — целых 82%.

Третий эксперимент напоминал первый, но признаки "нарушения норм" другими людьми были не визуальными, а звуковыми. В Нидерландах закон запрещает использование петард и фейерверков в предновогодние недели (нарушителей штрафуют). Этот закон всем прекрасно известен.

Оказалось, что велосипедисты намного чаще бросают бумажки на землю, если слышат звук разрывающихся петард.

В четвертом и пятом экспериментах людей провоцировали на мелкую кражу. Из почтового ящика торчал конверт с прозрачным окошком, из которого виднелась купюра в 5 евро. Экспериментаторы следили за проходящими мимо людьми, подсчитывая число краж. В ситуации «порядок соблюден» почтовый ящик был чистый, и мусора вокруг не было. В ситуации «порядок нарушен» либо ящик был разрисован бессмысленными граффити, либо кругом валялся мусор. Результаты и на этот раз получились весьма убедительные.

В ситуации «порядок соблюден» только 13% прохожих присвоили соблазнительный конверт. Однако из разрисованного ящика конверт украли 27% прохожих, а разбросанный мусор спровоцировал на кражу 25% людей.

Таким образом, бессмысленные надписи или разбросанный мусор увеличивает число краж вдвое.

Эти простые опыты показывают: нарушение общественных норм может нарастать, как снежный ком, и бороться нужно с самыми первыми проявлениями. Антиобщественное поведение может быстро стать привычным для многих, и тогда система начнет поддерживать сама себя. И каждый из нас должен иметь в виду: бросая на газон банку из-под газировки или выводя на стене неприличное слово, мы способствуем росту преступности и преумножению всеобщего свинства.


Источник: AdMe

URL записи

ЭкстраверсияИзвестно, что каждый человек ориентируется по тем данным, которые ему передает внешний мир; однако мы видим, что это может происходить более или менее решающим образом. Тот факт, что на дворе холодно, одному дает повод тотчас же надеть пальто; другой же, имея намерение закаляться, находит это излишним; один приходит в восторг от нового тенора, потому что весь свет им восторгается; другой не приходит от него в восторг, и не потому, что тенор не нравится ему, но потому, что он придерживается мнения, что предмет всеобщего восторга отнюдь не заслуживает еще тем самым поклонения; один подчиняется данным обстоятельствам, потому что, как показывает опыт, ничего другого ведь и не остается; другой же убежден, что если даже тысячу раз было так, то тысячу первый случай будет новым, и т. д. Первый ориентируется по данным внешних факторов; а другой сохраняет свое особое воззрение, которое вдвигается между ним и объективно данным. И если ориентирование по объекту и по объективно данному преобладает настолько, что чаще всего самые важные решения и действия обусловливаются не субъективными воззрениями, а объективными обстоятельствами, то мы говорим об экстравертной установке. Если она оказывается привычной, то мы говорим об экстравертном типе. Если человек мыслит, чувствует и действует - одним словом, живет так, как это непосредственно соответствует объективным условиям и их требованиям как в хорошем, так и в дурном смысле, то он экстравертен. Он живет так, что объект в качестве детерминирующей величины, очевидно, играет в его сознании более важную роль, нежели его субъективное воззрение. Он имеет, конечно, и субъективные воззрения, но их детерминирующая сила меньше, чем сила внешних, объективных условий. Поэтому он совсем и не предвидит возможности натолкнуться внутри себя на какие-нибудь безусловные факторы, ибо он знает таковые только во внешнем мире. В эпиметеевском смысле его внутренний мир подчиняется внешним требованиям, конечно не без борьбы. Однако борьба всегда кончается в пользу объективных условий. Все его сознание смотрит во внешний мир, ибо важное и детерминирующее решение всегда приходит к нему извне. Но оно приходит к нему оттуда, потому что он его оттуда ждет. Эта основная установка является, так сказать, источником всех особенностей его психологии, поскольку они не покоятся или на примате какой-нибудь определенной психологической функции, или же на индивидуальных особенностях. Интерес и внимание сосредоточены на объективных происшествиях, и прежде всего на тех, которые имеют место в ближайшей среде. Интерес прикован не только к лицам, но и к вещам. Соответственно с этим и деятельность его следует влиянию лиц и вещей. Деятельность его прямо связана с объективными данными и детерминациями и, так сказать, исчерпывающе объясняется ими.

Она зависит от объективных обстоятельств настолько, что это можно бывает проследить. Поскольку она не является простой реакцией на раздражения окружающей среды, постольку она всегда все же бывает применима к реальным обстоятельствам и находит достаточный и подходящий простор в границах объективно данного. Она не имеет никаких сколько-нибудь серьезных тенденций выходить за эти пределы. То же самое относится и к интересу: объективные происшествия имеют почти неистощимую привлекательность, так что при нормальных условиях интерес никогда не требует чего-нибудь другого.

Моральные законы деятельности совпадают с соответствующими требованиями общества и соответственно с общепризнанным моральным воззрением. Будь общепризнанное воззрение иным - и субъективные линии морального поведения были бы иными, причем в общей картине психологического habitus'а ничего не изменилось бы. Но такая строгая обусловленность объективными факторами отнюдь не свидетельствует о полном или даже идеальном приспособлении к условиям жизни вообще, как это могло бы показаться. Экстравертному воззрению такое приноровление (adjustment) к объективно данному должно, правда, показаться полным приспособлением, ибо такому воззрению иной критерий и вообще недоступен. Однако с высшей точки зрения вовсе еще не сказано, что объективно данное при всех обстоятельствах является нормальным. В историческом или местном отношении объективные условия могут быть ненормальными. Индивид, приноровившийся к этим обстоятельствам, хотя и следует ненормальному стилю окружающей его среды, но находится вместе со всей своей средой в ненормальном положении перед лицом общезначащих законов жизни. Правда, единичная личность может при этом процветать, но лишь до тех пор, пока она вместе со всей своей средой не погибнет от прегрешения против общих законов жизни. На эту гибель единичная личность обречена с такою же непреложностью, с какою она была приноровлена к объективно данному. Она приноровилась, но не приспособилась, ибо приспособление требует большего, чем одно только беспрекословное следование за всеми условиями непосредственного окружения. (Я ссылаюсь на шпиттелеровского Эпиметея.) Приспособление требует соблюдения тех законов, которые более общи, чем местные и временно-исторические условия. Простое приноровление есть ограниченность нормального экстравертного типа. Своей нормальностью экстравертный тип обязан, с одной стороны, тому обстоятельству, что он приноровлен к данным условиям, живет сравнительно без трений и, естественно, не претендует ни на что, кроме выполнения объективно данных возможностей, так, например, он выбирает занятие, дающее надежные возможности для данного места и в данное время; или он делает и изготовляет то, в чем окружающая среда нуждается в данный момент и чего она ждет от него; или он воздерживается от всех новшеств, которые не вполне бесспорны или которые в чем-нибудь выходят за пределы ожиданий его среды. С другой стороны, его нормальность покоится и на том важном обстоятельстве, что экстравертный считается также с фактической стороной своих субъективных потребностей и нужд. Однако это составляет как раз его слабое место, ибо тенденция его типа до такой степени направлена на внешний мир, что даже самый чувственно достоверный субъективный факт, а именно состояние собственного тела, часто недостаточно принимается им во внимание, как недостаточно объективный и недостаточно "внешний", так что необходимое для физического благосостояния удовлетворение элементарных потребностей не осуществляется. От этого тело страдает, не говоря уже о душе. Однако экстраверт обыкновенно мало замечает это последнее обстоятельство, но тем более оно заметно для его интимного домашнего круга. Утрата равновесия становится для него ощутимой лишь тогда, когда начинают обнаруживаться ненормальные физические ощущения. Этого осязательного факта он не может не заметить. Естественно, что он воспринимает его как конкретный и "объективный", ибо для характеристики собственной ментальности у него ничего другого и не существует. У других же он тотчас усматривает "воображение". Слишком экстравертная установка может даже до такой степени перестать считаться с субъектом, что последний будет совершенно принесен в жертву так называемым объективным требованиям, как, например, в виде постоянного увеличения торгового дела, потому что ведь имеются заказы и открывающиеся возможности должны быть заполнены.


Интроверсия(...) Как я уже изложил в отделе Введение этой главы, интровертный тип отличается от экстравертного тем, что он ориентируется преимущественно не на объект и не на объективно данном, как экстравертный, а на субъективных факторах. В упомянутом отделе я, между прочим, показал, что у интровертного между восприятием объекта и его собственным действием вдвигается субъективное мнение, которое мешает действию принять характер, соответствующий объективно данному. Это, конечно, специальный случай, который приведен только для примера и должен служить лишь для простого наглядного пояснения. Само собою разумеется, что здесь мы должны найти более общие формулировки.

Правда, интровертное сознание видит внешние условия и тем не менее выбирает в качестве решающей субъективную детерминанту. Этот тип руководствуется, стало быть, тем фактором восприятия и познания, который представляет собою субъективную предрасположенность, воспринимающую чувственное раздражение. Два лица видят, например, один и тот же объект, но они никогда не видят его так, чтобы оба воспринятые ими образа были абсолютно тождественны. Совершенно независимо от различной остроты органов чувств и личного подобия часто существуют еще глубоко проникающие различия в способе и в мере психической ассимиляции перцепированного образа. Тогда как экстравертный тип всегда преимущественно ссылается на то, что приходит к нему от объекта, интровертный опирается преимущественно на то, что привносит к констелляции от себя внешнее впечатление в субъекте. В отдельном случае апперцепции различие может быть, конечно, очень тонким, но во всей совокупности психологической экономии оно становится в высшей степени заметным, в особенности по тому эффекту, который оказывается на эго, в форме резервата личности. Скажу прямо с самого начала: я считаю принципиально вводящим в заблуждение и обесценивающим то мнение, которое вместе с Вейнингером характеризует эту установку как себялюбивую (philautisch), или автоэротическую, эгоцентрическую, или субъективистскую, или эгоистическую. Оно соответствует предубеждению экстравертной установки по отношению к природе интроверта. Никогда не следует забывать - а экстравертное воззрение забывает это слишком легко, - что всякое восприятие и познавание обусловлено не только объективно, но и субъективно. Мир существует не только сам по себе, но и так, как он мне является. Да, в сущности, у нас даже совсем нет критерия, который помог бы нам судить о таком мире, который был бы неассимилируем для субъекта. Упустить из виду субъективный фактор значило бы отрицать великое сомнение в возможности абсолютного познания. (...) Переоценивая способность к объективному познанию, мы вытесняем значение субъективного фактора, и даже прямо значение субъекта как такового. Но что такое субъект? Субъект есть человек, субъект - это мы. Это ненормально - забывать, что у познания есть субъект и что вообще нет познания, и поэтому нет для нас и мира, если кто-нибудь не говорит: "Я познаю", тем самым уже высказывая субъективную ограниченность всякого познания.

Вся книга - здесь: www.bookap.by.ru/psyanaliz/ungtip/oglav.shtm

Пишет  Taho:

«Крику» Уэса Крэйвена — 20 лет
2016 стал годом больших юбилеев для многих классических лент. И они еще не завершились, так как сегодня свое 20-летие празднует одна из моих самых любимых комедий из середины 1990-х — «Крик» Уэса Крэйвена. Кому-то наверно может показаться странным такое жанровое отнесение фильма. Но с моей точки зрения картина, почти все герои которой сплошь насмотренные киноманы, сыплющие цитатами из слэшеров и обсуждающие правила выживания в фильмах ужасов, явно не предназначена для того, чтобы ее воспринимали слишком всерьез. В конце концов, вспомните в каком виде в фильме появлялся сам Уэс Крэйвен.



читать дальше
Хотя сами создатели явно относились к своему детищу более серьезно. По крайней мере, изначально фильм носил характерное название «Страшное кино», но позже переименовали в «Крик». Но «Страшное кино» не пропало зря. Это название впоследствии использовали для известной кинопародии, чьим главным объектом стеба являлся «Крик».

Что касается классической маски маньяка, известной под название Призрачное лицо, то ее в буквальном смысле нашли во время осмотра дома, который планировали использовать для съемок

Когда «Крик» вышел в прокат, он не поставил никаких рекордов. Наоборот, сборы в первый уик-энды были небольшими и считалось, что фильм провалился. Но картина продемонстрировала удивительную стойкость и каждую неделю стабильно приносила деньги. В итоге она насобирала свыше 100 миллионов, чего с лихвой хватило для сиквела.

К слову, вторая часть «Крика» должна была поставить жирную точку во всей истории. Финал изначального сценария сиквела можно было описать как «в общем, все умерли» (в буквальном смысле — до финала доживали лишь Сидни и Коттон, но затем истыкали друг друга ножами у мирали). Но после того как сценарий утек в интернет (кстати, один из первых подобных случаев в истории), сюжет изменили. В результате, «Крик» обзавелся еще парой продолжений, в одном из которых засветились Джей и Молчаливый Боб и Кэрри Фишер в роли актрисы не получившей роль принцессы Лейи из-за того, что она отказалась спать с Лукасом.

Ну а в завершение я пожалуй оставлю тут это классическое видео из серии How It Should Have Ended, посвященное тому, как выжить в «Крике». Спойлер: главное не спать.

(с)

URL записи

Пишет koterina:

hewvey запостила чудесную статью из англоязычного блога (hewvey.livejournal.com/689412.html), которую я не удержалась и перевела. Потому что это must read.

Есть у меня подруга, которая ненавидит щеночков. Реально. Вообще-то, она ненавидит собак, что само по себе уже как-то странноватенько. Однажды я спросила ее: «Ок, ты терпеть не можешь собак, я типо могу понять это. Ну там некоторые собак боятся, некоторых собака покусала, ну или как-то так. Но как насчет щенков? Таких мимишечных пушистых щеночков, с виляющими хвостиками и попытками лизнуть тебя?
"Щеночков тоже ненавижу", - сказала она.

Вот прямо так и сказала: «Щеночков тоже ненавижу».

Не, НУ ВАЩЕ, ДА?

Есть у меня подруга, которая ненавидит Гарри Поттера. Всю серию книг ненавидит. В них нет ничего, что бы ей нравилось. Она прочла кусок первой книги и на том остановилась. Она почувствовала, что вся первая половина первой книги воспевает унижение и притеснение детей. И, ага, я вроде ее даже понимаю. Если на это посмотреть под таким углом, то да, Гарри унижали и притесняли Дурсли. И, честно говоря, они так и не получили по заслугам за двенадцать лет издевательств над ним.

"Но в этой книге настолько больше смыслов!", убеждала я ее, стараясь вдохновить прочесть дальше.
«Ага, знаю – там еще волшебство, Хогвартс и всякое такое, - сказала она. Но мне на это как-то пофиг».
ВОЛШЕБСТВО, ХОГВАРТС И ВСЯКОЕ ТАКОЕ, НО МНЕ НА ЭТО ПОФИГ.

Мой собственный муж ненавидит шоколад. И вскрылось это только после свадьбы. А это тема, которую следует вообще-то обсуждать до, Я ЗНАЮ, но мне и в голову не могло прийти, что кто-то МОЖЕТ ненавидеть шоколад. И он не аллергик. Есть у меня знакомая, у которой аллергия на шоколад, что уже достаточно фигово. Но собственный муж? Просто не любит шоколад? Очуметь, я замужем за монстром!

В мире есть люди, которые ненавидят бекон. Я серьезно. Не по каким-то там религиозным или этическим причинам. Он им просто не нравится на вкус. В Фейсбуке даже есть специальная группа для тех, кто ненавидит бекон. И в ней 28 участников (ПОКА) и у них есть БЕЙДЖИ! Если верить одному онлайн источнику, то 11% американцев НЕНАВИДЯТ БЕКОН.

Сколько там у нас на планете людей? Семь миллиардов или около того? Это значит, что если подойти к вопросу с точки зрения статистики, то в мире просто обязан быть хотя бы один человек, который ненавидит и щеночков, и Гарри Поттера, и шоколад И бекон. *содрогается*

К чему я клоню? Если в мире существуют люди, которые ненавидят щеночков, Гарри Поттера, шоколад и/или бекон, то в нем обязательно будут люди, которым очень не понравится твоя книга. И с этой точки зрения, это не такой уж ужасный ужас, а?

А что, если тебя ну действительно очень расстроила негативная рецензия? А вот что: вспомни свою самую-самую любимую книгу. У каждого есть такая. Книга, которую мы просто обожаем, которая волшебна, идеальна, на какой странице ее не открой.

Вспомнили? А теперь идите на GoodReads.com (сайт, где пользователи оценивают книги). И ищите эту книгу в списке. Отфильтруйте оценки пользователей, оставив только негативные (гарантирую, такие точно есть). И улыбнитесь. Потому что если люди могут оценить твою самую-самую любимую во всем мире книгу негативно, то, конечно же, они могут негативно оценить и твою книгу тоже.

КСТАТИ, ЗАБАВНЫЕ ФАКТЫ!
• «Гарри Поттер и Узник Азкабана» (моя любимая во всей серии) не понравилась 2 843 пользователям.
• «Трещина во времени», одна из лучших научно-фантастических книг для подростков, имеет 4 359 негативных отзывов.
• «Автостопом по галактике» -- классика жанра, веселая и мудрая книга, которую ненавидят 11 212 пользователей. Одиннадцать тысяч двести двенадцать.
• «Гамлет» Шекспира – как считают многие, самая популярная книга самого авторитетного англоязычного писателя, негативно оценена 2 198 людьми. «Король Лир», лично моя любимая шекспировская пьеса, набрала почти тысячу негативных отзывов.

Ну да, да, да. Мы все можем согласиться, что некоторые из упомянутых книг могут содержать элементы, которые могут не понравиться некоторым людям. Но кому может не понравиться классическая детская книжка с картинками? Ну, например... «Где обитают чудовища». Я точно не знаю, но готов поспорить, что это самая популярная детская книга в Америке (в наших реалиях можете представить, что речь идет про стихи Маршака или Агнии Барто). И что? У этой книжки больше двух тысяч негативных оценок. «Любопытный Джорж» (ну или, для русскоязычных, «Айболит»)? Около тысячи негативных оценок. «Кот в шляпе» (или «Кошкин Дом» -- для наших)? Ее терпеть не могут 1200 человек.

И если в мире существуют люди, которые ненавидят эти книги, то в нем есть и те, кому не понравилась твоя. Короче, заведи щеночка, съешь шоколада и/или бекона, и перечитай самую любимую книгу. Все не так уж плохо. Люди просто офигенно разные, вот и всё.

Пишет  Taho:

двадцатые


Эпоха джаза. Генри Патрик Рейли

читать дальше










































(с)

URL записи

Пишет malka_lorenz:

Куда себя деть и что с собой сделать, когда об этом нельзя, а не об этом - невозможно, только молчать и ждать конца, и пусть это пламя пожирает тебя изнутри, но я знаю способ, мне подсказали.

Надо пойти туда, к реке, где никто не увидит, и упасть на колени, и опустить лицо, распластаться ниц, как женщина над младенцем или как жрец на молитве, и выкопать ямку, и все ей рассказать, так многие делают, теперь-то я знаю. Потом там вырастет тростник, и станет дудочкой, и все все узнают, но это будет уже музыка, а совсем не про уши, господи, что мне уши...

Я прихожу туда, в эти заросли, никому, никому уже не найти это место, а я его помню, я раздвигаю стебли и ложусь ниц, и говорю с землей, и плачу ей о том, как жестоко меня обманули, как все, к чему я прикасаюсь, становится сияющим и драгоценным, но совершенно, совершенно бесполезным, ни съесть, ни печь растопить, ни ребенка завернуть - только смотреть, только смотреть...

И потом я лежу там без сил, и знаю, что завтра приду снова, и золотой тростник поет над моей головой.